Свинцовый вердикт (сокращ.) - Страница 42

Нас посадили за столик у окна, выходившего в огромный красивый зал ожидания вокзала. Рассаживать нас взялась Лорна, и в итоге я оказался рядом с Жюли Фавро. С тех пор как Лорна сошлась с Киско, она взяла на себя роль моей свахи. Однако наркозависимость успела эмоционально отдалить меня от людей, и я только теперь начал предпринимать шаги, которые могли приблизить меня к моей главной цели, к восстановлению отношений с дочерью.

Впрочем, роман там или не роман, а работать с Жюли Фавро было одним удовольствием.

— Итак, — сказал я, разложив на коленях салфетку, — как вам присяжные?

— Состав, по-моему, хороший, — ответила она. — Слушали они вас внимательно, ни от чего не отгораживаясь.

— Что-нибудь изменилось с пятницы? Я все еще нравлюсь номеру три?

— Думаю, да. И одиннадцатый с двенадцатым мне тоже нравятся — пенсионеры, сидящие бок о бок. У меня такое чувство, что, когда дело дойдет до обсуждения, они будут держаться друг за друга. Завоюйте одного, и вы завоюете обоих.

— А что насчет номера семь? — спросил я. — Во время отбора он все время заглядывал мне в глаза. Но теперь на меня даже не смотрит.

Жюли кивнула.

— Да, от зрительных контактов он отказался. Как будто с пятницы что-то изменилось. Сейчас я сказала бы, что он перешел на сторону обвинения.

— Вот и слушай после этого клиента, — негромко сказал я.

Мы заказали ланч. Пока мы ожидали заказа, я поговорил с Киско о наших свидетелях, и он уверил меня, что здесь у нас все в порядке. Наполовину покончив с куриным салатом, я взглянул сквозь окно в зал ожидания. Это великолепное смешение архитектурных стилей, обладавшее привкусом ар деко, было меблировано большими кожаными креслами и огромными люстрами. Я увидел людей, сидевших в окружении своих чемоданов.

А потом увидел Боша, который одиноко сидел в третьем ряду. Как всегда, с наушниками. Наши глаза на миг встретились, потом он отвел взгляд в сторону. Я опустил вилку, положил на стол пять двадцаток и сказал своим спутникам, чтобы они доедали заказанное — мне нужно выйти и позвонить.

Покинув ресторан, я позвонил на сотовый Боша. Он снял наушники, ответил на вызов, а я между тем уже приближался к нему.

— Что? — спросил он вместо приветствия.

— Снова Фрэнк Морган?

— Вообще-то Рон Картер. Вы зачем звоните?

— Как вам понравилась статья?

Я опустился в кресло напротив него, скользнул по нему взглядом, но продолжал делать вид, будто разговариваю с кем-то, находящимся далеко отсюда.

— Глупо себя ведете, — сказал Бош.

— Ну, я же не знаю, может, вам нужно оставаться под…

— Спрячьте телефон.

Мы закрыли телефоны и уставились друг на друга.

— Итак, — спросил я, — игра началась?

— Думаю, статья свое дело сделала. Теперь остается ждать. Началась игра или нет, мы узнаем, когда противник сделает первый ход.

Я кивнул:

— Вы поэтому здесь и оказались? Сами присматриваете за мной?

— Не беспокойтесь. Вокруг вас расставлены люди, которых вы и не заметите никогда. И за офисом вашим тоже следят — находитесь ли вы в нем или отсутствуете. Плюс камеры. Их установили десять дней назад.

— Что ж, хорошо, однако в офисе мы долго не задержимся.

— Это я уже понял. Куда думаете перебраться?

— Да никуда. Я работаю в машине.

— Похоже на шутку.

Я помолчал пару секунд, глядя на него. Тон Боша был, как всегда, саркастическим. Человек он не из приятных, но я тем не менее доверил ему свою безопасность.

— Ладно, мне пора в суд. Я должен предпринять еще что-нибудь или вести себя как-то по-особому?

— Ведите себя так же, как всегда. Только одно. Слежкой за вашими перемещениями занимается куча людей. Поэтому в конце дня, когда будете приезжать домой, звоните мне и говорите, чтобы я мог отпустить некоторых из них.

— Ладно. Но кто-то все же будет оставаться и присматривать за домом?

— Не беспокойтесь. Вас будут прикрывать круглые сутки, семь дней в неделю. Да, и еще. Больше вот так ко мне не подходите.

— Понял. — Я отвел взгляд в сторону, встал. — Увидимся, детектив.

После перерыва Голанц принялся представлять имевшиеся у него доказательства. Начав с самого начала, он продвигался вперед линейным образом. Первым его свидетелем был оператор службы 911, что позволило предъявить присяжным записи телефонных разговоров, в которых Уолтер Эллиот просил о помощи. Я еще до процесса подал ходатайство, пытаясь предотвратить воспроизведение этих двух записей. Я доказывал, что распечатки разговоров позволят присяжным сориентироваться получше, однако судья принял решение в пользу обвинения.

Записи эти шли во вред моему клиенту. При первом звонке Эллиот сдержанным тоном сообщил, что его жена и еще один человек убиты, — такое его поведение присяжные могли истолковать как расчетливую холодность, а мне это вовсе не улыбалось. Вторая пленка была еще хуже. Эллиот говорил раздраженно и едва ли не с презрением в голосе дал понять, что знает и не любит человека, убитого вместе с его женой.

...

Диспетчер: Девять-один-один, что у вас случилось?

Уолтер Эллиот: Я вам уже звонил. Где полиция?

Диспетчер: Вы звонили по девять-один-один?

Уолтер Эллиот: Да, убита моя жена. И этот немец. Так где же полицейские?

Диспетчер: Это звонок с Кресент-Коув-роуд?

Уолтер Эллиот: Да, именно так. Я звонил по крайней мере пятнадцать минут назад, и никто до сих пор не приехал.

Защита на перекрестном допросе оператора ничего выиграть не могла, так что я отпустил его, не задавая вопросов. Следующим шел полицейский, помощник шерифа Брендан Мюррей, это он сидел за рулем машины «альфа», которая приехала по звонку на 911. Голанц подробнейшим образом расспросил Мюррея о том, как были обнаружены тела. Согласно показаниям Мюррея, ответчик, ведя полицейских в спальню, никаких эмоций не проявлял. Он спокойно переступил через ноги мертвого мужчины, указал на обнаженное тело, лежавшее на кровати, и сказал: «Это моя жена. Я совершенно уверен, что она мертва». Мюррей показал также, что Эллиот трижды повторил: он этих людей не убивал.